Выражение, вынесенное в заглавие статьи, принадлежит Ф. Д. Рузвельту (1882-1945), 32-му президенту Соединенных Штатов Америки. Он сказал эти слова о диктаторе Никарагуа А. Сомосе, ревностном антикоммунисте, за что его и ценили американцы. Не все специалисты с этим соглашаются, есть отдающие авторство другим политическим деятелям США и считают, что имелся в виду диктатор Доминиканской Республики Р. Л. Трухильо. Но дело не об этом. Кто уж там о ком говорил, в данном случае — дело десятое. Главное, что высказывание наилучшим образом характеризует суть психологического эффекта группового фаворитизма.
Что такое групповой фаворитизм и почему он существует среди людей на бытовом уровне
Групповым фаворитизмом называется тенденция всестороннего и часто необоснованного содействия людям, входящим в «свою» группу с одновременным отвержением (так же всесторонним) членов всех других аналогичных групп. Что за группы имеются в виду? Любые: семья, группа друзей или приятелей, спортивная команда, школьный класс, кружок по интересам, подразделение на производстве и т.д.
Групповой фаворитизм основывается на очень практическом распределении «свой — чужой». Если отбросить сладенькую лирику и человекофильную философию типа «Все люди — братья», «Помоги ближнему» и тому подобное, то окажется, что даже на бытовом уровне, не говоря уже о других, мир довольно жесток к личности. За небольшим исключением все относятся к ней как к объекту, с которого можно получить определенную выгоду, улучшить за его счет собственное положение и т.п. Кто-то носит острый ум и крепкий характер, но таких меньшинство. Всем остальным трудно противиться мощному давлению со стороны окружающего социума. Поэтому люди пытаются найти хоть какие-нибудь дополнительные источники укрепления. Одно из них состоит в четком распределении окружающих по принципу «свой — чужой» или «мы и они». Как следствие, человек всегда и во всем поддерживает «своих», даже когда догадывается или наверняка знает, что они неправы. И столь же безусловной поддержки ожидает от них по отношению к себе в любой ситуации. Можно сказать, что групповой фаворитизм формирует защитную стратегию межгруппового взаимодействия (т.е. члены «своей» группы за счет взаимоподдержки защищаются от злонамеренных действий со стороны представителей других групп).
Мы и они — весь мир поделен на группы
Эффект «мы и они»
Из вышеприведенного материала понятно, что групповой фаворитизм базируется на эффекте «мы и они». Первая часть названия «мы» или «свои» отражает неотложную потребность человека принадлежать к определенной группе себе подобных. При этом устанавливается своеобразная «граница», внутри которой «свои», а наружу — «чужие». Причем и первые, и вторые определяются по одним и тем же критериям. В результате такого разграничения возникает чувство устранения (самоустранения) от других групп.
Отношения между людьми типа «мы и они» ввел в социальную психологию российский историк и социолог докт. ист. и фил. наук Б. Ф. Поршнев (1905–1972). Он определил, что для любого человеческого сообщества подобные отношения являют собой определенную универсальную форму психологического самосознания. Понятие «мы», по его убеждению, возникает после того, как человек встретится с другой группой (это будут «они») и отделится от него, возможно, даже после конфликта. У членов «своей» группы должны быть общие цели и, как правило, деятельность. На этой субъективной основе складываются отношения единства и формируется чувство принадлежности друг к другу.
Опыт М. Шерифа
Почему на субъективном, а не на объективном? Все становится ясно после ознакомления с экспериментом «Летний лагерь», проведенного в рамках серии социально-психологических опытов Музафером Шерифом и его коллегами в 1948-1961 годах.
Мальчики, принимавшие участие в эксперименте М. Шерифа
В летнем лагере поселили две группы мальчиков 11-12 лет. Для чистоты эксперимента тщательно отобрали детей с нормальным интеллектуальным развитием из белых протестантских семей среднего класса. Исследователи работали в качестве персонала. Сначала все было хорошо. Дети неделю отдыхали и выполняли несложные задания (поставить палатки, построить мостик в бассейне). Как следствие, сформировались две группы со всеми характерными признаками: внутренние роли членов, прозвища, лидеры, символика, самоназвания групп. Затем между ними начали проводить спортивные состязания с получением наград. Через некоторое время возникла рознь. От улыбок друг над другом ребята перешли к откровенному предубеждению по отношению к представителям другой группы. Они придумывали им унизительные прозвища и искали повод к стычкам. Гипотеза о том, что конкуренция создает конфликт, подтвердилась.
Затем исследователи пытались снизить уровень вражды, для чего создали благоприятные условия. Однако результат оказался нулевой. Совместное посещение кинотеатра ничего не дало, а ужин в кафе, где ребят из разных групп посадили «через одного», кончился потасовкой. И только выполнение задач, которые можно было решить только усилиями обеих команд (улучшить водоснабжение или завести «из буксира» грузовик с продовольствием для лагеря), привело к полному примирению.
Эффекты причастности и эмоциональной поддержки
В эффект «мы и они» входят два эффекта более низкого уровня: причастности и эмоциональной поддержки. Первый состоит в том, что человек, входящий в определенную группу, чувствует себя причастным ко всем его делам и проблемам, неудачам и успехам. При этом не имеет значения, реально ли она принадлежит к этой группе или только считает себя ее членом.
Второй — на эмоциональном уровне. Это общие переживания и соболезнования «своим». Но в этом случае должен быть и обратный трафик в виде не только эмоциональной поддержки от членов группы, но и реальной помощи. Если группа не поддержит своего товарища, то ощущение принадлежности быстро разрушается. Член команды, которому не оказана эмоциональная поддержка и/или реальная помощь, быстро разочаровывается в своих товарищах и начинает воспринимать их как еще одну группу враждебных чужестранцев.
В эффект «мы и они» входят два эффекта более низкого уровня: причастности и эмоциональной поддержки
Групповой фаворитизм на производстве
Групповой лидер наблюдается и среди производственных коллективов, особенно в тех случаях, когда между ними существует конкуренция. Это явление следует «держать на контроле», потому что нередко оно достаточно вредно. Сотрудники таких команд обладают необоснованно высоким мнением о своих способностях. Они не просто считают, что работают более эффективно, чем это на самом деле, а еще и «с пеной у рта» это доказывают. Критику не воспринимают, во всех ошибках, с их точки зрения, виновны внешние обстоятельства или другие подразделения.
Интересный факт заключается в том, что для этих людей принадлежность к «своей» группе весит гораздо больше, чем общие с «чужими» черты личности, такие как интересы, политические взгляды, отношение к определенным вещам или процессам. Подобное поведение совсем не похоже на командную работу. Разница в том, что для эффективной команды на первом месте стоит выполнение задачи руководства и польза для компании. А вышеуказанная группа работает «на себя», на свое возвышение за счет других коллективов и нередко даже вопреки интересам фирмы. Одним из характерных признаков таких групп является наличие периодических конфликтов по принципу «поиска козла отпущения». Или травля «белых ворон».
Что делать, когда у компании уже есть подразделение с ярко выраженным групповым фаворитизмом? Поменять руководителя даже если у них неплохие результаты. Иначе они рано или поздно начнут делать вид, что работают в полную силу, и, возможно, даже сами будут верить в это. Но на самом деле реализация их возможностей окажется заметно ниже ста процентов.
